Раннее утро. Но по всему пространству вокруг Шпицберга уже шли ожесточенные бои. мертвые сражались с мертвыми, живые с живыми. Даже сам Император принимал участие наравне со всеми, обильно орошая уже изрытую снарядами землю свежей человеческой кровью и тем, что лилось из мертвых. Война, которая началась с простой шутки, неосторожного слова, сказанного впопыхах шла уже третий день, а запал конфликта и не думал утихать. И ведь уже никто и не скажет, что же на вроде бы мирных переговорах пошло не так, что привело к тому, что в стране внезапно разродилась самая настоящая гражданская война с новоявленным Императором во главе. Никто, потому что даже некроманты не в силах поднять тех, кто так сильно оскорбил или же расстроил правительство этих земель. А тем временем битва, как и солнце над горизонтом, набирала обороты. Вот уже в ход пошли массовые заклинания от кое-как выспавшихся магов, мощные чумные големы, от мастеров-некромантии, ужасающе точные выстрелы от метких эльфов, и особенно мощные выстрелы от эльфов-камикадзе, которые с головой погрузились в изучение некромантии, не щадя ни себя, ни врагов и буквально по кусочкам оживая прямо на поле боя, и вновь и вновь набрасываясь на противника, дабы сеять смерть и гибель всему живому. Даже обычные солдаты, повинуясь приказам офицеров то тут то там резко отпрыгивали в сторону от своего противника и быстро опрокидывали в себя часть целебного зелья из фляги, что еще перед боем раздало им запасливое командование.
- Видишь это поле? Поле, что усеяно костями. Лакомятся падальщики не покрытыми телами... (отступник предсказателей Филиус Первый)
Полдень. Император получает смертельное ранение и группа быстрого реагирования, а по факту императорская охрана выдергивает того порталом обратно в штаб, дабы оценить повреждения и принять командование на себя, пока особа высокого ранга пребывает в бессознательном состоянии. А защитники Шпицберга начинают спешно взывать ко всем только известным им богам, дабы те явились на их мольбы и покарали нечестивцев, что посмели пойти войной на земли, что испокон веков были верны своим религиям и ни разу не нарушили шаткое равновесие высших сил. Однако на зов и мольбы откликнулись не все... Примерно половина пантеона появилась и на стороне противника, и вот уже могучие титаны, молниеносные боги грома и молнии, невероятно красивые и невероятно опасные богини и боги леса и природы, текучие, но неумолимые божества океана и прочие, прочие, прочие. Все схлестнулись в кровавой сече. Баферы щедро одаривали дармовой магией, заимствованной у своих божеств воинов новой порцией силы, а те в свою очередь с новыми молитвами и возгласами: "Во имя Всевышнего!" бросались в гущу боя, вновь начиная кровавую пляску. Боевые маги, уже израсходовавшие всю свою ману, так еж перешли на эликсиры, что им чуть ли не вливали в рот младшие слуги, по приказу тех, из-за кого и развернулась война. Метеоритный дождь, камнепад, пробирающая до костей ледяная вьюга и даже шквал ветра. Все новые и новые стихии переплетались на поле боя, норовя порвать саму ткань мироздания. Но пока что мироздание держалось, а битва и не думала утихать.
Вечер. Ближе к вечеру обычно живые люди готовятся ко сну, так и многие и многие сражающиеся стали сражаться менее эффективно, тщательно и экономно расходуя заемную энергию организма, что конечно восстанавливалась эликсирами, но усталость тем не менее продолжала накапливаться уже третий день. Маги уже давно отправились в свои опочивальни, дабы завтра с новыми силами вступить во все непрекращающуюся схватку, которая с появлением представителей пантеонов лишь набирала обороты. И ведь посмотреть было на что: ужасное по своей мощи землетрясение, что разверзло земную твердь, поглотив часть сражающихся; немыслимых размеров вулкан, из которого периодически вылетали пылающие комки раскаленной лавы; тучи, что чернее ночи и необъятнее неба, затянувшие оное и посылающие вниз удары молний; даже ветер, что с наступлением темноты только усилился, то тут то там, подхватывал в свои стремительные порывы тех, кто рискнул полетать и уносил в неизвестном направлении, обычно разбивая о скалы или с силой впечатывая прямо в землю, на которой все еще шел бой.
Ночь. Тьма сгустилась над полем битвы. Стены города уже давно были разрушены, а орды врага ворвались в относительно мирный городок, дабы вырезать всех его защитников и всех, кто встретится им на пути. Уставшие, не помнящие себя от ярости и потери товарищей, воины собирались сжечь город до тла или отдать его на откуп некромантам, чьи костяные воины, не раз и не два поднимавшиеся в тылу вражеских войск меняли исход битвы. И наверное какое счастье, что у противника некромантов было чуть меньше, а значит и количество потенциальных бессмертных воинов было чуть меньше, что в конце концов и переломило исход боя в пользу Империи, пусть уже и без Императора, который все же скончался, когда в госпиталь прокрались воины тени во главе с божеством, что олицетворяло собой мрак первозданной ночи. Однако по задумке истинных командиров этой битвы не выжить не должен был никто. Новая власть, стравившая между собой две силы, собиралась восстать на пепелище старой. Однако, новички не предусмотрели последнего, чего так бояться все, от мала до велика. Они не предусмотрели видящих, чьи умы, поглощенные бесконечными предсказаниями о катастрофах сейчас были почти не способны оказать помощь и предсказать новый виток передела власти, если бы не отступники, что устали от постоянных предсказаний и жизни в полу-забытье, ведь предсказания это не шутки, к ним нельзя не относиться без должного уровня секретности, особенно если предсказывают это проверенные люди, уже не раз предотвратившие катастрофу или иные крупные катаклизмы с помощью своих необычных способностей. И именно отступники в эту ночь, во время которой в возможном будущем шла война не на жизнь, а на смерть, ночь, во время которой держава все еще мирно спала, ночь, во время которой представители третьей силы и намеревались нанести свой удар с ними было покончено раз и навсегда, но к сожалению никто из отступников так и не праздновал победу, потому что то, что увидели их более лояльные стране собраться оказалось лишь преддверием конца, конца старого мира.